СТАТЬИ

Владимир Алеников: «Хорошее кино невозможно делать на коленке, ничего не понимая про это. И это чистая правда. Надо учиться и не один год».

Мэтр отечественного кино, заслуженный деятель искусств, лауреат множества премий Владимир Алеников смотрит на детское кино в стране не очень оптимистично. Почему так — вы поймете, узнав его мнение ниже. Но, несмотря на это, не сдается — пишет и снимает для детей, приезжает в Петербург для участия в работе Всероссийского детского кинообразовательного фестиваля «Киноостров». Он открывается в Северной столице 31 мая. На VIII по счету конкурсе в 2017 году Владимир Алеников вновь председательствует в жюри, уже в пятый раз. И верит, что среди участников фестиваля есть люди с перспективой, которые помогут переломить кризис детского кино. Еще одна цель визита в Петербург для режиссера — это начало съемок на берегах Невы в конце мая «взрослой» картины по его же книге и сценарию. В новом фильме «Странники терпения» главную роль играет Константин Лавроненко: единственный в истории российский актер — обладатель приза Каннского фестиваля за главную мужскую роль (фильм «Изгнание» Андрея Звягинцева).

Вкладываться в кино

-        Это напряженный психологический триллер, история знаменитого фотографа и его глухонемой модели. И роман, и сценарий, и фильм посвящены одному и тому же — исследованию, что такое творчество. Грубо говоря, совместны ли гений и злодейство? Константин Лавроненко — замечательный актер. И ему просто понравился мой сценарий. Модель будет играть молодая польская актриса, у нас пока неизвестная — Майя Шопен.

-        Почему, на ваш взгляд, российские мультики востребованы в мире, выигрывают различные международные фестиваля, более успешны в прокате, награждены премиями? Например, «Маша и медведь» или анимация Бронзита, номинированная на Оскар. А с отечественными фильмами у нас пока не очень получается? За редким исключением, таким как «Изгнание» или рядом других.

-        Востребовано — это немного преувеличено. Но «Маша и медведь», конечно, особая история, которая развивалась очень давно. Она прорвалась еще до того, как в стране наступил экономический кризис. «Мы из Космоса» — это маленький рисованный фильм, который больших затрат не требует. А художественное кино требует прежде всего серьезных вложений. Иначе оно просто не развивается. Сегодня единственный серьезный источник финансирования в стране — это государство. Если раньше частных инвесторов, компаний было много, они охотно интересовались кино, готовы были в нем участвовать, то сейчас таких уже не найдешь. Все понимают, что эти деньги не вернутся, что продается российское кино очень плохо. И рисковать никто не хочет. А государство выдает деньги очень небольшими порциями. Есть только два источника — это Минкульт и Фонд кино (там чуть побольше). И на эти деньги серьезное кино не снимешь. На примере детского кино — невозможно его снять на те деньги, которые выдает Минкульт. То есть можно, на коленке. Но нельзя сделать фильм, который будет конкурировать с какими-то картинами аналогичного жанра, сделанными на Западе — в Европе или Америке. Поэтому такое кино обречено на прозябание. Потому что по большому счету никому оно не нужно. Кино же в основном смотрят подростки, они прекрасно видят разницу в зрелищности. А у нас все очень скудно. И у нас нигде эти фильмы не показывают.

-        А вы лично, как заслуженный деятель искусства, режиссер, автор фильмов можете как-то с этим бороться, отстаивать интересы детского кино, которое никак не финансируется? В отличие от оборонки, расходы на которую растут.

-        Нет, не могу. Я когда-то возглавлял Комитет по детскому и юношескому кино — после смерти Ролана Быкова меня выбрали председателем. И два года своей жизни я потратил на всякие хождения, письма в разные инстанции, где только не выступал, к кому только не обращался. Ничего. Все абсолютное пустое. Ноль  интереса к детскому кино. Никто ничего не поддерживает. Я понял, что ничего сделать не могу, и поэтому сейчас работаю над своими собственными проектами. Советская власть при всех ее минусах и недостатках понимала, что кино и прежде всего детское кино — это что-то крайне важное. И вкладывалась в него. Существовала Киностудия Горького, которая одна только делала 35 картин в год, плюс каждая студия страны (всего около 15) снимала еще по 3-4 картины детские. Выходило в год около 70 фильмов только детских. И все понимали, что детское кино — очень сложное дело. Подготовительный период на обычной картине был 2-3 месяца, а на детской — полгода. Пленку выдавали на обычную картину один к трем, а на детскую — один к пятнадцати (с пятнадцатикратным запасом на случай брака и дублей)*. А сейчас ничего этого нет. Полный абсурд на самом деле. Эта индустрия практически погибла у нас. Детского кино нет уже десятилетия.

Секреты детского кино

-        Есть такой стереотип, что сложнее всего в кино снимать детей и животных. Это действительно так, на вашем опыте?

-        Да, конечно. Очень сложно, мучительно тяжело. С животными понятно — они не предсказуемы. Даже самые безобидные животные — кошка или собака. У меня сейчас будет сниматься собака. И я с трепетом готовлюсь к этим сценам. Иначе мы потратим огромное количество сил и времени. А получится или нет — неизвестно. И с детьми то же самое. Они ничего не умеют, только могут наигрывать и кривляться. А чтобы заставить их играть серьезно, надо потратить огромное количество времени и сил. Научить прежде всего и только потом добиваться какого-то результата.

-        Среди прочего вы написали много книг для детей, сняли много картин для них и про них, они пользуются популярностью до сих пор. А почему вы любите эту аудиторию? Как вы понимаете их язык? Вы хотите поговорить с ними, донести свои мысли до них Или проповедовать свои идеи новому поколению, оставить память о себе таким образом? Или просто потому что это, априори, благодарная аудитория? Другая версия?

-        Для детей я энное количество лет ничего не писал. С 1990-х годов. Но несколько лет назад писем, которые продолжают приходить на сайт vasechkin.ru (он существует уже два десятилетия), стало такое количество, что я почувствовал себя обязанным откликнуться. Многие спрашивали: будет ли наконец продолжение «Приключений Петрова и Васечкина»? Что же будет с ними дальше? У меня была пауза между картинами, и я написал книгу «Петров и Васечкин» в стране Эргония», где они попадают в Антарктиду, а там черте что с ними происходит. Не буду рассказывать. Это большая приключенческая книга. И я по ней хотел снять кино. Но оно оказалось безумно дорогим. Так проект до сих пор и не реализован. Но книга вышла, полюбилась, и издательство предложило написать продолжение. Я написал «Петров и Васечкин в Африке». Тоже приключенческая, веселая книга, там дикие звери и всякое такое. Тоже оказалась востребованной. Мне сказали: пиши еще. И я написал книгу про приключения Петрова и Васечкина в Колумбии, куда они отправились на математическую олимпиаду с командой поддержки. Там они пытаются и клад знаменитого пирата Фрэнсиса Дрейка найти. Там бандиты, наркобароны. Тоже она вышла и оказалась востребована. Написал еще одну, она еще не вышла: «Петров и Васечкин на Кавказе», где они спасают… Лермонтова. Появится и «Рифматизмы Петрова и Васечкина» — книга в стихах. Еще параллельно вышла сказочная повесть «Богатырская история», по которой я написал сценарий, и моя ученица по Академии Михалкова, дебютантка Настя Глебова будет, наверное, снимать это кино. Плюс осенью еще выйдет «Пантелей Пугало и отличница Перышкина» — это мои сказки, по которым были сняты всякие мультфильмы, например, «Чучело-мяучело». Что будет дальше — не знаю. Пока я занимаюсь режиссурой, мне совершенно не до книг. Они  пишутся в паузах.

Как вывести из пике гигантскую индустрию

-        Но вернемся к фестивалю «Киноостров», ради которого, в том числе вы приезжаете в Петербург. У вас действительно большая загрузка, за плечами множество фестивалей и конкурсов. И в то же время вы возглавили жюри детского киношного конкурса. Зачем вам лично это нужно?

-        Интересно, что делают дети. Иногда они снимают совершенно неожиданные вещи.  И дают какой-то импульс. Ты же не можешь вариться в собственном соку. А это расширяет твои горизонты и возможности. Что-то вдруг приходит в голову. Если есть какая-то пауза, я с удовольствием этим занимаюсь. Кроме того, там есть очень симпатичные люди. Мы дружим с Аней Савчук (генеральный директор «Киноострова»)*, Женей Савчуком. Я вижу, какие они энтузиасты этого дела. И мы не первый год сотрудничаем. Моя картина «Война Принцессы» у них была на конкурсе в Испании, даже получила главный приз. Здесь дружеские связи, приятное с полезным совмещаю.

-        «Пока народ безграмотен, из всех искусств важнейшими для нас являются кино и цирк». Есть такая легенда про эту ленинскую фразу, которая была длиннее, чем нам рассказывали в советские годы. Даже если эта цитата ложь (её оспаривают), поведайте о сегодняшней роли кино в целом и детского кино в особенности. Как изменяется будущее?

-        Когда я заканчивал фильм «Война Принцессы» в 2013 году, я был абсолютно убежден, что если картина выйдет широко, то она может на что-то повлиять, изменить ментальность, в которой мы все существуем. Это была картина на очень острую тему, история двух подростков: кавказский мальчик и русская девочка — они представители двух враждующих банд, действие происходит в 1990-х годах в подмосковном городке. Такая любовная история Ромео и Джульетты. Речь шла о межнациональной розни, антагонизме. И, повторяю, был уверен: картина может как-то умерить эту ненависть, в которой, к сожалению, очень многие подростки продолжают расти. Я много ездил с этим фильмом — показывал его на разных фестивалях, в разной подростковой аудитории. И потом беседовал со зрителями, видел и слезы на глазах, и слушал всякие исповеди на эту тему, получал письма, в которых подростки писали: «Раньше ненавидел кавказцев, а после вашей картины во мне все изменилось». Но картина вышла очень небольшим количеством копий. Кто ее видел? По телевизору ее не показали. И ни на что повлиять не могла. Если бы она вышла по всей стране, во всех кинотеатрах, и еще бы ее рекламировали, уверен, что она могла бы как-то подействовать на подростков. Не сомневаюсь. Все зависит от того, хочет ли этого государство.

-        А кому сейчас нужно отечественное детское кино? Нынешние дети и подростки смотрят его, или они заточены на другое кино: блокбастеры, ужастики, порнографию? Или дети сейчас вообще не смотрят фильмы, уткнулись в компьютеры, гаджеты.

-        Детское или семейное кино — это гигантская индустрия, мировой бренд. Страшно коммерческое дело. У нас в этом плане — полная катастрофа. Зияющая ниша. Прокатчики не берут их, продюсеры не хотят вкладываться. А государство детское кино поддерживает чисто формально. Ничего не развивается. Для того, чтобы детское кино вышло на тот уровень, который существует в мире, в него нужно начать вкладываться. Но мы не готовы к этому. А когда будем готовы? На этот вопрос ответить не могу, к сожалению.

Книга — стержень будущего. И учеба

-        Какие изменения в моделях поведения, характере, психологии вы отметите в поколении нулевых годов, детях и подростках, юношах и девушках, нынешних школьниках? Что изменилось по сравнению с предыдущими поколениями? Чем вам особенно запомнится это поколение? Что вас радует, огорчает, поражает?

-        Единственное, что я вижу: перестали читать. Раньше читали очень много, и мы понимали, какой перед тобой человек, в зависимости от того, какие книги он читал, и сколько он их прочел. Сейчас книги заменили гаджеты. Это крайне печально. Но что тут можно сделать? Ничего, к сожалению. А во всем остальном люди не меняются. У них те же эмоции, те же устремления. Просто книга сама по себе несла доброе, мудрое, вечное. И действительно воспитывала. Это не пустые или пафосные слова, а самые настоящие. Если бы не книги, которые я прочел в детстве, я был бы совсем другим человеком. Именно они меня формировали, именно этим героям я хотел подражать. Именно они для меня открывали мир. И то, что сейчас все это переехало в компьютерные игры или блокбастеры, сделанные по комиксам, для меня очень грустно. Могу только с печалью это констатировать. Изменить я это не могу.

-        А кто и каким образом может научить детей любви, другим ценностям? Может это сделать сегодняшнее кино, в том числе детское? Или это снова родители, школа, Церковь? Кто возьмет на себя эту роль в цифровом веке?

-        Кино может это сделать. Но если его поддерживать. Про мою картину «Война Принцессы» знаменитый наш педагог, академик Евгений Ямбург сказал, что диск с этим фильмом нужно выдавать каждому в школе вместе с аттестатом зрелости. Но никто про него не знает, и воспитывать он тем самым никого не может.

-        Каждый из сегодняшнего молодого поколения обладает своей камерой. Она в смартфоне, планшете и так далее. Все снимают видео, кино, клипы. Не кажется ли вам, что роль большого кино, как искусства, нивелировалась? Каждый сегодня — видеоблогер, сам себе режиссер.

-        Нет, совсем так не кажется. У меня мастерская во ВГИКЕ. И большой конкурс тех, кто хочет попасть ко мне в мастерскую, приезжают со всей страны. И такая же ситуация в других местах, в Академии Михалкова, например. Кроме того, существует огромное количество киношкол, которые открываются постоянно. В одной Москве — до полусотни. И везде кто-то учится, они понимают, что хорошее кино невозможно делать на коленке, ничего не понимая про это. И это чистая правда. Надо учиться и не один год.

Надо пытаться выйти за рамки

-        Как вы боролись, справлялись, примирялись с бременем и ярлыком режиссёра «Приключения Петрова и Васечкина…»? Судьба мушкетёров, Шарапова вас настигла, но не добила. Вы получили и завоевали множество наград, премий, должностей, званий, признание в другой стране, например, в Голливуде с фильмом «Биндюжник и Король», другими картинами. Ваши слова будут важны актёрам, режиссёрам, сценаристам, писателям, которые не хотят быть авторами или участниками одного произведения на всю жизнь.

-        Актеры и режиссеры — это совсем разные профессии. Актерам, которые попали в свое амплуа и стали звездами, им крайне сложно поменяться. Андрей Миронов, например, всю жизнь страдал от того, что его стали эксплуатировать в определенном амплуа. И был безумно благодарен Герману, который снял его в драматической роли «Мой друг Иван Лапшин». Или, например, Юрий Никулин. Когда он появился у Тарковского в «Рублеве», в зале раздался смех. Хотя он там играет трагическую роль. Это очень трудно перебороть свое амплуа. Некоторым это удается. Надо пытаться это делать, особенно, если актер чувствует себя ущемленным, а у него большие возможности. Смоктуновский, сыграв Гамлета, после этого не побоялся пойти на предложение Рязанова и сыграл в «Берегись автомобиля» того же Гамлета, но совершенно иным, пародийным образом. Хотя Рязанова убеждали в том, что Смоктуновский никогда не согласится. Но актеру хотелось выйти за рамки сложившегося героического амплуа. Я знаю такие случаи, когда актер, прочитав сценарий, приходит к режиссеру и говорит: «Мне предложили такую роль, но я такую роль уже играл, попробуйте меня в другой роли.» И добиваются иногда — получают ее.

Открытое общество и кино XXI века

-        Вернитесь в детство. Что вы бы изменили, оставили прежним в своей жизни? Дай вам шанс изменить будущее, кем и каким бы стали, что именно поправили, улучшили, ухудшили, стёрли? «Золотой шар» Стругацких – вам в руки.

-        Я рос в стране, которая была окружена незримым «железным занавесом». И у нас не было возможности ни кино смотреть, ни ездить куда-либо. Человек, который ездил за границу и привозил оттуда шариковую ручку, жевательную резинку, на него смотрели, как на полубога. Конечно, мы себя чувствовали в этом смысле достаточно ущербно. Потому что любой человек, приехавший оттуда, казался инопланетянином. Наше кинообразование было очень убогим. Мы смотрели то, что разрешалось в стране. Или то, что показывал Госфильмофонд. И в Ленинграде был такой кинотеатр, и в Москве — «Иллюзион», где у меня сейчас состоится премьера 16 мая. Это были черно-белые копии, очень плохого качества. Конечно, прежде всего я бы убрал этот «занавес». Потому что мне кажется очень важным, чтобы люди росли в открытом обществе с возможностью оказаться там, где они хотят, и видеть то, что им интересно.

-        Какими качествами должен обладать представитель нового поколения в кинематографе, что сейчас нужно знать и уметь молодому человеку? Каким будет актер и режиссер компьютерной эры XXI века?

-        Есть такое понятие — синтетический артист. Это актер, который умеет все: петь, танцевать, двигаться, фехтовать, играть. Вот это, с моей точки зрения, и есть актер нового поколения, идеальный артист. Потому что очень часто сталкиваешься с тем, что один не умеет танцевать, другой петь или что-то еще. А для режиссера… Ровно те же качества, что и в XX веке. Здесь ничего не изменилось. Я целую книжку об этом написал — «Свой почерк в режиссуре». Режиссер — это прежде всего  характер, человек, который четко понимает, что и ради чего он делает, чего он добивается. А кроме того, это человек, который должен обладать всесторонней культурной подготовкой. Он должен хорошо знать литературу, музыку, живопись, архитектуру. И чем больше он знает, тем он интереснее, тем больше он сможет сделать на киноэкране.

-        А если отвлечься от синематографа или искусства? Каким вы видите человека новой эры? Какими качествами должны обладать те, кто родился в нулевых, десятых годах этого века? Что им необходимо?

-        То же самое, что и сто лет назад, и тысячу. Дети рождаются очень открытыми. Все зависит от того, в какой среде они растут, как они развиваются. А качества, которые им нужно прививать… Разумеется, и отвагу, и мужество, и доброту, и честность…

* Курсивом обозначены примечания пресс-службы фестиваля.

© Киноостров
май, 2017